Когда их фотографии в режиме слайд-шоу мелькают на экране телевизора, то невольно поджимаешь губы с негодованием. Их лица – все!  - словно, как на подбор. Умные, открытые, молодые. Что примечательно, собрали их из разных стран. Получилась «сборная солянка» здоровых, сильных духом парней. Да, вместо меча, как бывало в средние века, эти рыцари современности держали в руках пластик. А на конце их «оружия» теперь нет разящего острого наконечника, как сотни лет назад…

  Они - современные рыцари - радовали нас своими победами и огорчали неудачами. Пусть и дислоцировались они в старинном русском городе Ярославле, но, даже находясь в Москве, я не раз пристально следил за слаженным взаимодействием этих ребят. Тут были и потомки викингов (шведы), и представители знатной пивоваренной страны Чехии, россияне, немцы и т.д. Ярославская хоккейная команда «Локомотив практически вся погибла авиакатастрофе. Команда современных рыцарей перестала существовать. Дети их, жены, матери, родные и друзья - все изошли слезами. Страна же, да и весь хоккейный мир, замерли в шоке.

  Перелет осуществляли наши российские летчики на российском же самолете. В последнее время количество аварий в РФ с воздушными судами просто зашкаливает. Гибнут люди. Теряются машины. Военные и гражданские. Почему это происходит в сегодняшних реалиях? Не пора ли отказаться от перелетов на российских авиалиниях вообще, если пассажиру дорога жизнь?
Развал авиапрома

  Вместе с развалом СССР в начале 90-х, развал пришел практически во все отрасли экономики. В том числе, и в авиапром. Старые, десятилетиями наработанные связи между республиками СССР и производителями самолетов и запчастей для них оказались разорваны. Ведь экономика Союза была единой, а тут разные предприятия в союзных республиках, что работали на авиапром СССР, разом оказались в разных государствах. Старые хозяйственные связи рухнули, новыми и «не пахло».

   Самолетостроение практически прекратило свое существование. НИИ самолетостроения закрылись. Новые воздушные суда не проектировались. Старый парк машин все еще выдерживал эксплуатацию. Ведь как ни крути, а самолеты советского производства все равно ценились во всем мире за надежность. Да, они не были шибко экономичны, но по цене и надежности превосходили многие зарубежные аналоги. С развалом страны исчезла целая отрасль народного хозяйства. Растворились в дымке перестройки как страна, так и ее самолеты…

Отсутствие должного контроля за техникой
 
   «Первым делом первым делом самолеты
Ну а девушки а девушки потом
Первым делом первым делом самолеты
Ну а девушки а девушки потом!»

 (слова знаменитой песни)

   По словам одного летчика, весьма опытного, если брать в расчет самолет как средство передвижения, то это весьма надежный аппарат. Более надежен, чем тот же автомобиль. Самолет задуман так хитро, что во всем есть подстраховка. Сломалась какая-нибудь «релюшка» в электрической цепи, тут же включается дублер, и воздушное судно продолжает полет. Перед каждым вылетом машину осматривают механики, бортинженеры, запускают-отключают разные системы. Неисправный самолет не должен, вроде бы, выйти на линию.

  То есть самолет – словно банковский вексель. Вроде бы надежен донельзя. В автомобильным авариях шанс погибнуть в сотни раз выше, чем при перелете. Но так бывает, если все технические регламенты соблюдаются, и за аппаратом следят качественно. Если во главу угла авиакомпанией поставлена задача, прежде всего, безопасности пассажиров, а не прибыль. Если на машину ставят оригинальные запчасти, а не «бэушные», купленные на рынках третьих стран.

  В России авиакомпании стали частными. Аэропорты – тоже. Помните историю, когда из-за ледяных дождей в Москве аэропорт Домодедово практически прекратил свои функции, и никто не мог помочь, потому, как долго искали собственника этого аэропорта? Наш частник озабочен только одним – выбить быстрый рубль любой ценой.

   Именно поэтому самолеты сейчас грузят «под завязку». Превышая все мыслимые нормы грузоподъемности. Представьте, если верблюда в пустыне нагрузить весом в два раза большим, чем он способен доставить из пункта  А в пункт Б! Ноги у него подломятся, и рухнет он обессиленный в раскаленные пески. Так и самолеты падают вниз, не в силах взять на крыло неимоверный перевес.

      Именно поэтому, если летчики идет на посадку, но она не выходит с первого раза, или это опасно, он все равно пытается посадить  машину. Почему? Да потому что руководство авиакомпании штрафует летчиков за не посадку с первого раза. Ведь если идти на второй круг, то такая махина, как самолет, сожжет топлива на десяток тысяч рубликов. И платить за этот «лишний» керосин администрация заставляет самих же летчиков. Дескать, не попал с первого раза на нитку посадочной полосы, то расплачивайся из своего кармана. А у летчиков - тоже дети, родители, и зарплаты на подобные вычеты никак не хватит. Вот и рискуют командиры корабля, полагаясь на русское «авось». Но «авось» не всегда срабатывает.

  Бракованные запчасти

  В стремлении получить прибыль авиакомпании закупают «бэушные» запчасти на рынках Украины, Казахстана, Грузии, Египта и прочих развивающихся стран. Чем это чревато знает каждый автомобилист. Если вы поехали далеко на легковой машине, например, и слетел ремень генератора, то хорошо иметь пусть и потертый, но запасной, который поставил временно и доехал до ближайшего автомагазина. Там покупаешь новый ремень, и уже его-то и ставишь основательно, добротно. Но если «бэушный» ремень оставить надолго, он выйдет из строя весьма скоро! И в самый неподходящий момент. Так и тут. «Бэушные» дешевые запчасти несут экономию в себестоимости перевозок для авиакомпании, но никак не способствует надежной работе пассажирских «железных птиц».

               Человеческий фактор

  Герой Пьера Ришара - замечательного французского комика - в одном из своих фильмов прыгает в кабину экскаватора, чтобы остановить драпающих злодеев. Его напарник с удивлением вопрошает: «Ты разве умеешь управлять экскаватором?» Персонаж  Ришара вскидывает голову гордо: «А чего тут уметь? Это так же просто, как управлять велосипедом!». В итоге - злодеи повержены. А Пьер великолепно манипулирует мощной, огромной техникой.

  Но даже чтобы управлять велосипедом, приходится много учиться, падать, стирать кровь с разбитых коленок и снова ехать. Впрыгивать в седло и по новому кругу падать, кривить лицо от боли, но пытаться снова. А современный самолет – это даже не экскаватор. Сложнейший летательный аппарат. Нужны годы, чтобы научиться им управлять достойно. И не на компьютерных симуляторах (хотя и они не повредят в овладении профессии пилота). Нужны серьезные учебные заведения, летные школы с обширной базой самых разноплановых тренажеров и практическими занятиями. Нужно моделировать сотни возможных чрезвычайных ситуаций, чтобы каждый будущий «водитель железной птицы» был максимально готов к сюрпризам неба и взлетно-посадочных полос.

    Сейчас, как признают эксперты, система профильного образования полностью уничтожена. Экономистов, юристов, генеральных директоров, секретарей, секретарш, менеджеров – пруд пруди! Некуда девать. Вот выйди на улицу в час пик, ткни в первого встречного – поперечного пальцем – так в генерального директора и попадешь. На худой конец, в коммерческого. Или юриста. А обычных летчиков катастрофически не хватает.

   Покамест наша авиация выезжает за счет старого летного состава. Еще советской закваски. Плюс берем в расчет тех, кого демобилизовали или сократили из ВВС в пореформенное время. Но и они не вечны. Кто их заменит? Автопилот? Разбитной экскаваторщик типа персонажа Пьера Ришара?

    Уже сейчас пошел процесс, когда причиной многих авиакатастроф становится ошибка первого пилота. Или второго пилота. Или механика. В общем, пресловутый человеческий фактор. Дальше - больше.


    Экскаваторщика за штурвал?

    Вскоре сесть за штурвал пассажирского самолета в России будет некому. Ведь невыгодно частным авиакомпаниям вкладывать деньги в долгосрочное обучение будущих пилотов. Нужно «рубить капусту» сейчас, и по-максимуму, пока государство не вмешивается особо в процесс...


  Нельзя исключать варианта, что через несколько лет авиперевозки пассажиров будут осуществлять переученные водители городского автобуса или экскаваторщики. Причем, из ближнего зарубежья. Авиакомпаниям проще пригласить готовых гастарбайтеров за штурвалы своих дряхлеющих самолетов, чем закупать новую технику и пестовать своих доморощенных пилотов.


  Выходит, ситуация безрадостная. Так летать ли обычному смертному в России в нынешние времена и понимать, что вероятность долететь до смертного одра весьма не призрачна, или, а ну их – «железных птиц»?

    Алла Пугачева, например, не летает принципиально на самолетах. А предпочитает передвигаться по стране в собственном железнодорожном вагоне. Председатель Корейской Народной Демократической Республики, великий кормчий товарищ Ким Чен Ир, также стремится добираться из пункта А в пункт Б  только под стук колес о рельсы. Мой сосед никогда не летает без крайней на то необходимости, предпочитая поезд или автомобиль. Может быть, они все трое правы, а мы, те кто летает часто, попросту недальновидные люди и не жалеем свою жизнь?

  Но вот сразу возникает вопрос: как нам пересесть на поезда-то? Вот я летел до Аляски 11 часов. До Таиланда около 8-ми. Даже до Италии лететь три с полтиной часа. Вынь – да полож эти часы в воздухе! Куда смотрит наше РЖД? Почему не проложены еще железнодорожные маршруты до Бангкока, Сан-Франциско или Рима? Получается, все равно придется летать.

   Раз уж нога ступает на трап самолета, то в наше время стоит полагаться на нашего «любимого парня»: на авось. Русский парень «Авось» - великий боец. Сколько столетий мы на нем выезжаем...

А пока же перед каждым вылетом у меня, например, есть примета. Нужно поговорить с небом, чтобы оно тебя не обидело. Вот так вот смотришь, и втолковываешь ему. «Не шали». Пусть недалекие пассажиры крутят пальцем у виска. Типа, совсем мужик сдвинулся – с облаками беседует.

  Другой мой знакомый неизменно напивается в «хлам» после регистрации и летит в выключенном состоянии.

   Одна девушка мне рассказывала в самолете же, что перед полетом неизменно идет в церковь и молит Всевышнего о милосердии к ней и пассажирам ее рейса.

Пока нам эти действия помогали. Но хочется все же чего-то более надежного, чем авось, беседа с облаками, литра виски и молитвы. Хочется верить в железо и людей, что им управляют.